В его представлении он буквально пять лет провел в образе, который проник ему под кожу без всяких усилий. Он познакомился с Кэтрин Хардвик, когда ему было 20 лет, и, по его собственным словам, свои «за 20» он провел в образе Эдварда, так что не похоже, что он способен закрыть дверь в эту часть своей жизни и пойти дальше – Эдвард стал Робом, а Роб – Эдвардом. Это была не просто роль – она стала его жизнью, главным образом, благодаря той, с кем он разделил этот опыт. Кристен прожила последние годы как тинейджер, погруженный в роль, которая заставила ее повзрослеть, и в процессе взросления не только принять себя такой, какая она есть, но и смирится с тем, что любовь действительно находит тебя, несмотря ни на что.

«Это изумительно – сыграть одного и того же персонажа на фоне стольких событий. И очень странно, что моя жизнь так сильно изменилась за эти годы, но «Сумерки» и Эдвард Каллен навсегда останутся частью меня. Они стали всей моей жизнью. Моими «за двадцать», - говорит он. – И я не хотел бы, чтобы было по-другому.»

Его и ее опыт зеркально отражают друг друга. Причина, по которой Роб сейчас может оглянуться на «Сумерки» с теплыми воспоминаниями, заключается в тех самых воспоминаниях, которые он из этого вынес. «Рассвет» еще никогда не был для него таким реальным:

«Вообще-то я ничего не видел из отснятого материала, поэтому не уверен, что из этого получилось. Могу сказать только, что, по моим ощущениям, все было правильно. Это шло от сердца. Меня так же мучает любопытство, как и любого сумеречного фаната,» - настаивает он.

«От сердца», по сути, означает, что «Рассвет» принадлежит Эдварду и Белле, наконец звучит история их любви. Чтобы это случилось, любовь между персонажами должна быть настоящей, для Роба и Кристен как для профессионалов это легкая задача – сыграть персонаж, внутри которого растворяешься и которым становишься, но не в этом дело. Роб с Кристен получили эмоциональную отдачу, им удалось не просто сыграть влюбленных, а испытать эйфорию двоих, которые наконец стали парой и не обязаны сдерживаться в силу сюжета… Эдвард с Беллой женятся, так что эмоциональные и физические ожидания приобретают более личный характер, если действительно можешь разделить их с человеком, который рядом с тобой в реальной жизни.

По сути, для Роба и Кристен дело было не имитации физического аспекта в сценах, требующих близости Эдварда и Беллы; их укрепившиеся отношения внесли элемент реализма в сцены их романтического общения… Единственный минус – безусловно, то, что вокруг стоят несколько человек и наблюдают за каждым вашим движением, и вам приходится стараться не слишком выдать себя.

Сладкая горечь проявилась в связи с завершением жизни Беллы, и это, опять же, многое говорит о том, что Роб смотрит на сцену не с актерской точки зрения, а преимущественно с личной.

«Это было безумное напряжение, - говорит он. Эдвард может либо потерять ее, либо укусить и тем самым подарить ей бессмертие. – Это была довольно травмирующая сцена для меня как для актера и, откровенно говоря, она была для меня кошмарной в эмоциональном плане. Эдвард так долго старался не обратить Беллу в вампира, а тут… да, это очень печально. Он чувствует, будто предает ее.»

Эмоционально это было сложно в том плане, что он убивает ту, которую любит, чтобы сохранить жизнь, что само по себе будет довольно болезненным. На это смотришь с той точки зрения, что эти двое вместе в реальной жизни. Они входят в съемочный павильон и с легкостью становятся Эдвардом и Беллой, но играть с тем, кого любишь в реальной жизни, совершить поступок, который может причинить боль этому человеку (его персонажу), видеть, как он (его персонаж) страдает от боли – должно быть, это по-настоящему трудно. Очень похоже на то, как Кристен пришлось пройти через весь эмоциональный аспект «ухода» Эдварда, а Робу по роли пришлось держаться с ней равнодушно и резко, и она плакала в машине до и после съемки сцены расставания… это было почти то же самое.