Что есть более необычного, чем бородатые женщины и танцующие медведи? Старомодный любовный роман, разворачивающийся на фоне исторических событий, сыгранный на экране двумя наиболее популярными звездами, стартует в кинотеатрах, ожидая получить от зрителей отзывы, полные восхищения, от представления в стиле классического Голливуда. Основанный на бестселлере Сары Груэн, «Воды слонам», фильм возвращает нас к 1931 году, когда иммигранты, приехавшие в Америку с великими мечтами, видели, как их надежды превращаются в пыль, и только единицы из которых упорно сопротивлялись судьбе. Примером этого служит небольшой передвижной цирк Кристофа Вальца, который ежедневно боролся с всё возрастающим влиянием конгломерата The Ringling Brothers за своё существование и независимость. В образе одного из таких иммигрантов перед нами и предстаёт Роберт Паттинсон, играющий молодого студента-ветеринара, который, присоединившись к цирку Вальца, медленно влюбляется в неземную, лёгкую дрессировщицу животных Риз Уизерспун, которая к несчастью нашего героя оказывается женой Вальца. BOX OFFICE спрашивает Паттинсона и режиссёра Фрэнсиса Лоуренса (фильм «Я – Легенда») о возвращении поклонникам кино того волшебства, что может подарить лишь только цирк. 

НАЗАД В ПРОШЛОЕ

Роберт Паттинсон об убийстве клонов и американском духе

Вы невероятно востребованы сейчас. Что такого было в сценарии фильма «Воды слонам», что заставило Вас принять решение сняться в этой киноленте?

Наша первая встреча с Фрэнсисом произошла в заповеднике для слонов, где жила слониха Тай. Мы, действительно, очень, очень хорошо пообщались с ним в машине. Прибыв на место, мы встретили слониху, и она показала нам все те трюки, что собиралась делать в фильме - это был потрясающе невероятный день, а потому первой главной причиной, по которой я дал согласие на съёмки в этом фильме, было то, что вокруг нас должны были быть слоны. Мне нравится идея работы на такой съёмочной площадке, потому что даже просто одно лишь присутствие этих животных дарит непередаваемое ощущение умиротворения. Кроме того, предыдущий год был очень для меня напряжённым, но прочтя сценарий и книгу, я понял, что мне нравятся оба варианта, я чувствовал, что я мог бы что-то привнести в этот фильм. Потом мне стало известно, что в съёмках также будут участвовать Риз и Кристоф, и я понял, что о лучшем касте нельзя было и мечтать. Ведь так оно и было. Это, действительно, было чем-то невероятным.

Интересно слушать, как Вы говорите о животных, потому что есть одна сцена, которая выделяется среди прочих, при прогоне которой в первый раз Вы встречаетесь со всеми животными. Казалось, Вам было комфортно в той атмосфере цирка, что царила вокруг Вас.

Знаете, есть отчасти что-то волшебное в том, где проходили съёмки, и в том очаровании созданной истории. Мы снимали где-то в середине пустыни, всё было идентично цирку-шапито 30-х годов, и что интересно, там с трудом можно было увидеть что-либо из современного кинооборудования. Вы, действительно, могли бы поверить, что находитесь в Америке 30-х годов прошлого столетия. Было что-то в том, как свет проникает через ткань палатки. В этом было нечто мистическое, а потом кругом в клетках были чрезвычайно разгорячённые, уставшие животные, экзотические животные. Есть что-то невероятно красивое и странно в том, когда Вы видите гиену и тигров, и зебр, и они - все вместе в одной и той же комнате, разморённые жарой, спят на полу – и молодой жираф в самом конце помещения. Для этой сцены характерно то, что по факту молодой жираф был абсолютно невежествен и глуп, не понимая, что в одной клетке лежит тигр, а в другой - лев. Во время этой сцены оба животных - и лев, и тигр - пристально смотрели на жирафа, а я лишь пытался сделать так, чтобы жираф не понял, что происходит, заставляя смотреть его в одном направлении.

Это походит на метафору для чего-то, хотя я не точно уверен для чего.

Это забавно, потому что жираф не был рожден в дикой природе, а потому он и понятия не имел о той угрозе, что расположилась от него на расстоянии приблизительно четырёх футов. Я имею в виду, все всегда говорят: "Никогда не работайте с детьми и никогда не работайте с животными,” - но лично я понял, что это всегда было частью меня. Я люблю работать с детьми и животными больше чем со взрослыми, потому что они являются для меня постоянным источником вдохновения, потому что они делают что-то своё. Они не знают, что снимаются в кино.

То есть они являются образцом предельной актёрской игры.

Они действительно, действительно полностью погружаются в характеры своих персонажей. (Смеётся)

Будучи ребёнком, Вы хотели убежать с цирком?

Нет, действительно, нет: Я был в цирке только один раз, когда было где-то шесть, ну или около того лет. Клоуны были в таком небольшом автомобиле, автомобильная дверь взорвалась, а моя сестра сказала мне, что клоун умер, что абсолютно было несоответствующим правде, но я верил этому вплоть до прошлого года. Я думаю, именно это стало для меня тем, что отбило у меня всякое желание посещать цирк. Это забавно, потому что очень много людей думают, что цирк - это нечто жуткое, и затем Вы смотрите фильм «Воды слонам», и это, действительно, совсем не походит на цирк в вашем понимании. Некоторые люди спрашивали меня: "Это страшно? Есть ли там уродливые клоуны?” Нет. И почему это первая вещь, которая приходит в Вашу голову, когда Вы думаете о цирке? Это очень странно.

Так много людей боятся клоунов. Что случилось с ними, когда они были детьми?

Я знаю. Это настолько странно. Возможно, большинство людей моего поколения всё время хотят быть несчастными, а потому, они боятся кого-то, пытающегося заставить их смеяться. Одним из моих любимых фильмов, когда я был помоложе, был фильм Стивена Кинга «Оно» (рассказывает о клоуне, убивающем людей их же страхами, сохраняя на лице добрую улыбку). Мне отчасти всегда нравилась идея психо-клоунов.

Как мне кажется, этот фильм во многом виноват. Я помню, что смотрел его, когда был очень юн и был жутко напуган – особенно боялся пауков.

Я недавно его пересматривал, и на самом деле, он не очень страшный. Но я был им очень напуган, когда был моложе.

Мои родители позволили мне прочитать эту книгу, когда мне было десять лет. Я не знаю, о чём они думали. Я хотел спросить Вас, у этого фильма есть такое же чувство Американского духа, как и в книге. Поскольку Вы из Лондона, я задавался вопросом, как Вы сможете показать, обыграть этот дух великих переломных 30-х годов?

Мне кажется, этот исторический период Америки всегда был моим самым любимым. Всякий раз, когда я проезжаю по сельской местности в Америке, я только вижу равнину, по которой можно идти целую вечность, и крошечные небольшие города с их небольшой бензоколонкой и каким-то имуществом. Именно это и есть моя идея об Америке. Я никогда не думаю о Нью-Йорке или каком-либо другом крупном городе. Это - то, чем это кажется мне. Тот период, это - конец Дикого Запада. И его энергия, действительно, невероятно привлекательна. Мне нравится идея романтизировать Америку, потому что в Англии 30-х годов нет ничего, что я хотел бы романтизировать. По каким-то причинам в Америке тех лет есть что-то очень символичное относительно надежды. Как только я увидел, какие Джек Фиск, художник-постановщик, создал декорации, и также те дни и времена дня, во время которых мы собирались снимать – мы всегда снимали в волшебные часы – это заставляло чувствовать себе настоящим американцем, и мне, действительно, нравилось это. Я не знаю, смогло бы современное кино дать вам те же эмоции и ощущения. Я не знаю, что Вы должны сделать, чтобы заставить что-то казаться действительно американским, если бы это было современное время. Перед 40-ыми люди - по существу всё ещё ковбои, и это те - кем для меня являются американцы. И затем всё это превратилось в белый частокол и стало чем-то совсем иным. Но 30-ые были круты...